Торг с государством. Часть 2.

Далее, государство само по себе может рассматриваться как арена кооперации и конфликтов, которые могут происходить на разных уровнях. Например, государство может добиться консенсуса в отношении проведения гендерно-прогрессивных законов и политики, но оно может встретить сопротивление со стороны местной бюрократии, юристократии, полиции и других ветвей государственного аппарата при осуществлении своих проектов. Кроме того, некоторые департаменты и министерства внутри правительства могут стремиться проводить гендерно-прогрессивную политику притом, что остальная часть государственной структуры и модель развития является гендерно-консервативной. Примером здесь могут служить женские бюро и министерства, появившиеся в разных странах после 1975 года, когда началось объявленное ООН десятилетие прав женщин. Также и в любом из государственных департаментов можно найти лиц прогрессивных в отношении гендерной политики: в каждой из стран Южной Азии можно назвать отдельных бюрократов (и мужчин, и женщин), кто играл значительную позитивную роль в этом отношении, чаще всего отвечая на запросы женских групп (но не только).

Поэтому, с одной стороны, могут вестись переговоры по гендерным темам между элементами государства и негосударственными организациями, институтами и индивидами; с другой стороны, само государство является ареной соперничества между партиями, у которых различаются понимание и обязательства в отношении ослабления или сохранения гендерного неравенства. Эти споры могут идти между государственными чиновниками одного департамента, между разными ветвями государственного аппарата (между теми, кто определяет политику, и теми, кто проводит ее в жизнь), между различными региональными элементами государственной структуры.

Такая концепция подразумевает, что государство не рассматривается, как монолитная структура, которая по своей природе постоянно (или исторически) «патриархальна», как это утверждается некоторыми (например, Catharine MacKinnon 1989). Скорее всего, это дифференцированная структура, через которую и внутри которой гендерные отношения выстраиваются в процессе спора и торга. Такая концепция не отрицает эмпирическую реальность, что во многих странах функционирование государства является скорее гендерно-консервативным, чем гендерно-прогрессивным. Но она означает, что государство могло бы быть или является объектом вызовов и изменений в этом отношении.

В процессе этого спора сила женщин в торге с государством может определяться сложным набором факторов, таких как: действуют ли они в группе или поодиночке (их сила будет намного больше, если они действуют в группе, как и на уровне сообщества); размер группы (их сила в торге должна становиться выше с ростом величины группы); способность группы заручиться поддержкой СМИ, оппозиционных партий, а также отдельных лиц и фракций внутри государственного аппарата. Степень, в которой государство является демократическим, и являются ли институты внутри страны, такие как юстиция, способными действовать независимо от влияния политических партий, также могут воздействовать на результаты взаимодействия женщин с государством, а также на то, в какой степени государство будет чувствительно к гендерным вопросам, преобладающим в стране и в мире.